«Также никуда не пропала необходимость пополнения государственного бюджета, пока дефицитного. Следовательно, в случае пересмотра акциза на жидкую сталь нужно обеспечить баланс интересов как государства, так и металлургических компаний. Последние в предшествующие годы все-таки получали неплохие доходы и накопили хорошие денежные подушки и могут поддержать государство в нынешнее непростое время», — добавил Хазанов.
«Что сейчас предусмотрено в качестве льготы для радиоэлектронной области? Ставка по налогу, подлежащему зачислению в федеральный бюджет — 8%, налоговая ставка, подлежащая зачислению в бюджет субъекта РФ — 0%. То есть радиоэлектронная промышленность уплачивает не 25% налога на прибыль, а только 8%. Безусловно, это серьезная мера поддержки, и распространение этой меры на станкостроителей окажет стимулирующее воздействие на развитие отрасли», — отметила Ткаченко.
«Для этого может потребоваться детальный анализ ценообразования материалов в России и «наделение» поставляющих их предприятий обязанностью уменьшения цен для отечественных машиностроителей на определенный срок. По крайней мере, металлургические компании от такого вряд ли рухнут — металла должно быть много, и он должен быть дешевым», — считает Хазанов.
«Мы должны честно себе дать ответ на вопрос: можем ли мы обеспечить уровень цен такой же, как в Китае, и честно ответить на этот вопрос: нет! Потому что это совершенно разные, несопоставимые масштабы производства. А масштабное производство в российских условиях ограниченного внутреннего рынка и отсутствия экспортных возможностей нереализуемо», — говорит Ткаченко.
«Да, не все производители выдержат конкуренцию, кто-то уйдет с рынка. Но те производители, которые останутся, будут абсолютно конкурентоспособны по качеству и цене с китайскими промышленниками — за счет того, что они получат стабильные условия хозяйствования, получат уверенный заказ и возможности для дальнейшего развития на основе масштабирования своего производства», — резюмировала Ткаченко.
«Мы всегда работали в маленьких сегментах, потому что Россия в глобальном рынке не принимает участие, и с глобальными игроками соперничать приходится по очень трудным правилам. Рентабельность у нас по определению ниже, чем у тех, у кого масштабы больше. Для наших предприятий в силу малости самого рынка (у нас проживает чуть более 140 миллионов человек, а средние рынки — 400 миллионов) изначально формируются сложные условия. Поэтому любые преференции, связанные с государственными мерами поддержки, сильно помогут отрасли», — пояснил Серебренный.
«Вторая ситуация: услуги закупаются для исполнения контракта, который был заключен до того, как появился данный запрет, товар покупают в рамках лизинга. То есть если вам нужно зарубежное оборудование, и на него распространяется лизинговая программа, то вы можете купить это оборудование в рамках договора лизинга», — объяснила Ткаченко.
«Оно может компенсировать приобретение продукции российского производства, не нарушая нормы ВТО, потому что в этом случае выгодоприобретателем становится не предприятие, а покупатель. В отличие от производителя, покупателя стимулировать и поддерживать нормами ВТО не запрещено. Такого рода инструментов в рамках промышленной политики можно наработать достаточно много — было бы желание изучать зарубежный опыт по обходу ограничений ВТО на промышленную политику», — говорит Ткаченко.